Вори не стал отвечать, понимая, что ничего этим не добьется. Тьюла – Тьюла Харконнен – хотела убить его, а не беседовать с ним. Она использовала технику, похожую на ту, что применял Гриффин во время дуэли с Вори в пустынном сиетче.

Девушка снова бросилась на него, но Вори правой рукой схватил с туалетного столика графин. Стремительно описав дугу, графин обрушился на голову Тьюлы, и молодая женщина пошатнулась. Нож со стуком упал на деревянный пол.

Он услышал стук в дверь, крики встревоженных шумом людей.

– Сюда! – крикнул он.

При слабом свете он увидел, что Тьюла смотрит на него, с ее волос капала кровь. И, когда дверь распахнулась, Тьюла нырнула в окно, как убийца-угорь – в темную лавовую трубку под водой.

Из коридора вбежал встрепанный Виллем в пижаме.

– Что случилось?

Вори схватил его за руку и вытащил в коридор. Тьюла сказала, что пришла за Орри.

– Надо проверить, как твой брат!

Виллем смешался.

– Подожди, у тебя кровь.

Вори коснулся груди.

– Пустяк! Идем, нужно спешить.

Подняв тревогу, они побежали к тому, что должно было быть тихим счастливым домом новобрачных.

Несколько минут ушло на поиски машины, и к тому времени, когда они помчались по дороге – за рулем сидел Виллем, – начало светать.

Дом Шандера, стоявший сразу за деревней на чистом песчаном пляже, украсили для новобрачных. Поставщик провизии принес роскошный ужин, включив в него бутылку вина – взнос самого Вори. Орри и Тьюла остались наедине с ревом прибоя, и добродушные шутки местных жителей не могли их побеспокоить.

Впереди Вори увидел дом, залитый золотым светом солнца, возвещавшим начало первого дня брака. В дверь стучала служанка: она принесла завтрак и готова была подать его. Когда никто не ответил, она на цыпочках вошла, окликая хозяев, и тут же выбежала с криком.

Вори и Виллем выскочили из машины и кинулись мимо нее в открытую дверь. Воздух внутри отдавал кислым металлическим запахом, и Вори сразу узнал запах крови – большого количества крови.

Молодой Орри Атрейдес лежал на свадебной постели с перерезанным горлом. Простыни пропитались кровью. Тьюлы не было видно.

Виллем громко закричал, а Вори, дрожа от ужаса, взял мертвеца за руку. Кожа у Орри была холодная, тусклые глаза смотрели в потолок.

Виллем упал на пол у кровати и обнял мертвого брата, не в силах понять, что произошло. Вори стало холодно, он насторожился. И очень испугался.

Он первым заметил окровавленный листок у кровати – девятнадцать строк, которые могли показаться безумными; слова образовывали необычную фигуру.

Последние слова, которые услышали Шандер и Орри Атрейдесы:

Тьюла Вейл – это Тьюла Харконнен с Ланкивейла.

Цена предательства Атрейдеса —

Месть Харконненов.

Мы только начали

Охотиться за вами.

Сначала Шандер,

Потом Орри,

Потом все

Остальные

Из числа

Паразитов.

Вы не сможете

Расплатиться

За убийство наших любимых

Брата, сына, друга и товарища;

Гриффин Харконнен, мы горячо тебя любили!

Ты можешь бежать, трус Атрейдес, можешь прятаться, но

Тебе придется бежать все время, потому что мы никогда не забудем.

На следующее утро на Уоллаче-IX встало бледное солнце. Доротея поспешно шла по полу, уставленному теплицами в метр высотой, в которых ученицы выращивали овощи. Преподобная Мать Ракелла вызвала ее в свои личные комнаты. Это не было обычное приглашение. Прибежавшая раскрасневшаяся ученица сказала, что вызов срочный.

После серебристо-пурпурных джунглей Россака и великолепной Салусы Секундус Доротее не нравилась эта холодная невзрачная планета, и она с нетерпением ждала возвращения к императорскому двору. Сопровождавшим ее сестрам-традиционалисткам также не терпелось вернуться к своим обязанностям во дворце.

Но накануне вечером Ракелла перепугала их, показав всем разрушительный характер раскола. В отчаянии Преподобная Мать едва не бросилась с утеса, но в ответ на обещания Вали и Доротеи отступила от края пропасти. Доротея дала слово, что они найдут общую почву и будут работать вместе.

В глубине души она понимала, что фракции по-прежнему различны в глубоко философских вопросах, прежде всего касающихся использования передовых технологий. Но это различие не должно быть постоянным и основополагающим. Компьютеры с базами данных о родословных – Доротея так и не смогла их найти или доказать, что они существуют, – либо уничтожены, либо заброшены. Спор о них утратил смысл. Обе группы сестер верили в развитие естественных возможностей человека, считали своим долгом наблюдение за человечеством и руководство его эволюцией.

Конечно, самыми трудными обещали быть подробности заключения нового союза, но Доротея была уверена, что они с Валей выработают условия, приемлемые для обеих групп. Доротея хотела восстановить единый Орден сестер таким, чтобы Преподобная Мать Ракелла могла им гордиться.

Доротея была уверена, что если новый Орден сестер отвергнет запрещенные компьютеры, она сможет уговорить императора Сальвадора простить заблуждавшихся женщин. И тогда все сестры с благословения императора пойдут верной тропой…

Валя – следовало отдать ей должное – тоже как будто бы искренне стремилась объединиться с Доротеей ради блага Ордена, но ее подспудное нежелание по-прежнему чувствовалось, и Доротея уверилась, что в прошлом Валя ее обманывала, притворяясь, будто разделяет ее мысли. Валя была талантлива и влиятельна, она теперь Преподобная Мать, как и Доротея. И престарелая Преподобная Мать считала ее одним из самых надежных своих доверенных лиц.

У Доротеи на Салусе была сотня верных сестер и больше десятка новых учениц. Им доверили важную роль при дворе, у них большое влияние. Но после того, что произошло на утесе, Доротея убрала с одежды императорский герб, показывая тем самым, что прежде всего она принадлежит Ордену. Ее шесть спутниц сделали то же самое.

И вот она получила срочный вызов в комнаты Преподобной Матери. Прожив много лет, старуха – ее бабушка – оказалась на пороге смерти. У Доротеи сжималось сердце.

По деревянному тротуару она прошла в один из сборных домов и по коридору – к полуоткрытой второй двери. Толкнула ее и вошла.

Квартира Преподобной Матери состояла из трех скромных комнат, одна из которых, используемая как кабинет, была забита документами по текущим проектам. Доротея повсюду видела разбросанные бумаги.

– Преподобная Мать? – позвала она.

В дверях спальни появилась Валя с осунувшимся серым лицом. Она поманила Доротею.

– Преподобная Мать слабеет. Она просит присутствовать нас обеих. Думаю, она выбрала преемницу. – Валя в отчаянии покачала головой. – Вчерашнее испытание отняло у нее остатки жизненных сил.

Вздрогнув, Доротея выпрямилась.

– Каким бы ни было ее решение, мы должны принять его и работать вместе. Мои правоверные сестры готовы делать для Ордена все необходимое.

Валя впустила ее.

– Скорее!

В темной душной комнате, опираясь на подушки, сидела в кровати Ракелла; она казалась очень древней, словно за одну эту ночь прошли многие годы. Глаза еще больше ввалились, кожа выглядела прозрачной и пестрела темными старческими пятнами и кровеносными сосудами. К ней со сканером в руке наклонилась сестра-врач, проверяя жизненные показания. Рядом стояла встревоженная Фиелла; сейчас она совсем не походила на бесстрастного ментата.