Затем извилистое змееподобное тело начало раздуваться, как будто что-то взрывалось у червя внутри. Кольца сегментов потемнели, из увеличивавшейся раны повалил дым. На поверхности тела выступила ядовитая кислота.

Пробиваясь наружу, проглоченный титан, по-прежнему окруженный защитным полем, пустил в ход взрывчатку и едкую смертоносную кислоту. И установил бомбы с часовым механизмом, которые взорвались, когда он выбрался на свободу.

Джозеф рассмеялся, не в силах отвести глаз. Птолемею, казалось, было дурно от такого масштаба разрушений.

Умирающий червь погружался в песок. Из множества его ран сочилась влага. Пищевод был разорван. Кимеки продолжали бить по уязвимым местам, пока червь не содрогнулся и не упал на пологие дюны.

Джозеф с улыбкой повернулся к Птолемею.

– Производит большое впечатление.

Ученый застонал.

– Но я потерял трех титанов – почти половину моих лучших кимеков, и только для того, чтобы уничтожить одного червя. Это мои экспериментальные модели, я столько времени на них потратил, заботился о них… – От волнения он так сильно закашлялся, что едва не упал со стула. – Два из них: Хок и Адем – спасли меня на Денали, когда у меня вышла из строя система жизнеобеспечения.

– Не волнуйтесь, они действовали отлично, много лучше, чем я ожидал. – Джозеф похлопал его по плечу. – Гораздо важнее то, что вы доказали: с песчаным червем можно бороться! У нас есть для этого средства.

Птолемей упал на стул, бледный и смятенный, но постепенно обрел решимость.

– Учитывая эту демонстрацию, директор, я внесу изменения в тело кимеков, усилю защиту. – Песок выглядел так, словно здесь прошла сильная бомбардировка. – Мозг навигаторов для следующей партии титанов получит больше данных и сможет действовать успешнее.

Ученый выглядел глубоко опечаленным.

Неожиданно из дюны во все стороны полетел песок, и из нее появился второй червь.

Считалось, что черви придерживаются своей территории, но, как предположил ментат, это был спорный участок. Удивленные появлением нового чудовища, титаны не отреагировали вовремя. Червь с первого же удара разнес кимека, отшвырнул еще двух и проглотил четвертого.

Птолемей в глубоком отчаянии упал на колени.

– Не могу поверить! Не могу поверить!

Все погибли, все, Зиншоп, Ябидо, вся его отборная группа. Слезы текли по его пыльным щекам.

Первый червь умирал, корчась на песке. Второй безглазо смотрел на соперника, не интересуясь ни разбитыми кимеками, ни наблюдателями из «Венхолдз» на скале. Тварь долго возвышалась над телом мертвого червя, потом ушла в ту дюну, из которой появился первый червь, закрепляя территорию за собой.

Рабочие из приземлившегося корабля убирали стулья и готовились к отлету.

Птолемей продолжал смотреть на поле битвы.

– Все погибли. Все мои лучшие образцы. Я… Мне предстоит большая работа.

Но Джозеф был в восторге.

– Не расстраивайтесь, это было грандиозно. И у вас для работы достаточно мозга протонавигаторов. Только представьте, что могут сделать эти кимеки с Полу-Манфордом. Нам нужно больше их, гораздо больше, и я разрешаю вам их построить.

Он повел ученого на корабль.

– Вы поможете разгромить наших врагов, доктор Птолемей. Ваши кимеки покажут, что им нет цены: и здесь, на Арракисе, и в битвах с варварами. – Он ненадолго задумался. – А если дойдет до этого, они будут сражаться на нашей стороне за власть над всей империей.

Эразм сказал Анне на ухо:

– Тебе нравится мой голос. Он должен казаться знакомым.

Она остановилась, прислушиваясь, потом ахнула:

– Хирондо! Дорогой, это ты?

Робот был доволен достигнутым сходством, а воображение Анны сгладило все неточности. В школе ментатов был доступ к множеству записей, но без большой компьютерной базы данных Эразм с трудом находил нужные. Наконец он обнаружил небольшой отчет о скандале в императорском дворце с участием дворцового повара и сестры императора. К отчету прилагалась короткая аудиозапись – испуганный Хирондо говорил о своей невиновности. Это давало Эразму слишком мало материала для работы. К тому же тембр голоса Хирондо от страха изменился. Эразм постарался это исправить.

– Я могу стать частью твоих воспоминаний о Хирондо, – говорил Эразм поддельным голосом, стараясь успокоить девушку. – Я всегда буду здесь, рядом с тобой, в твоем сознании. Я никогда не оставлю тебя… а ты сможешь мне все рассказывать.

Эразм собирался наслаждаться своей новой ролью. И действительно, ему было очень – приятно? – что она согласилась с такой готовностью. После трудного испытания с вызванными «сафо» воспоминаниями ему нравилось делать вид, что он ее утешает, – «это необходимо», – диктовало его любопытство. Он мог узнать от нее многое о человеке совсем с иной точки зрения по сравнению с тем, что за долгие годы узнал от Гилберта, а следующий шаг обещал быть еще лучше, позволив ему установить более близкую и постоянную связь с Анной.

Независимый робот распустил свои щупальца по всему комплексу школы ментатов, дотягиваясь всюду, хотя у него и не было физического тела. Благодаря многочисленным образцам мыслящих машин, хранившимся в закрытом сейфе «для изучения», Эразму хватало материалов. Очень долго он незаметно изучал дезактивированных боевых меков, изолированные компьютерные сознания и автоматические устройства и все это использовал для создания сотен миниатюрных роботов-зондов.

Первый из них был размером с человеческую ладонь; он в свою очередь начал производить меньшие машины, а те конструировали совсем крохотных роботов. И наконец роботы-зонды смогли создавать свои совершенные миниатюрные копии. Эти мини-роботы почти не обладали возможностями компьютеров и только следовали указаниям Эразма, но проделали колоссальную работу, протянув линии связи во все здания и установив шпионские глазки; они расширили невидимую сеть, которой робот накрыл комплекс, и поместили свои устройства даже в насекомых и болотных тварей, так что эта сеть захватила и мангровые заросли.

Шедевром Эразма стал крохотный имплантируемый прибор, новое устройство для наблюдения и прослушивания, серебристый робот размером с кончик пальца Анны. Он вообще походил не столько на робота, сколько на сверкающее насекомое.

Разговаривая с Анной через миниатюрный микрофон возле ее кровати, Эразм объяснил:

– Это мой особый спутник, Анна. Я помещу его в твой слуховой проход, и это позволит нам постоянно быть на связи, если ты вдруг захочешь со мной поговорить.

Полностью доверяя ему, Анна поднесла маленького серебряного робота к уху; похожая на насекомое машина заползла внутрь и прикрепилась там, где могла касаться слухового нерва и передавать звуковые сигналы. Эразм хотел бы читать мысли Анны, но это было его следующей задачей.

– Я знала, что ты ко мне вернешься, – со вздохом сказала Анна.

– Я всегда жил в тебе, – ответил он, не желая разрушать ее иллюзии. – А теперь мы сможем всегда быть вместе. Я твой самый близкий и верный друг, не забывай.

Сказав это, он вдруг понял: для него это грандиозный эксперимент, но для Анны – правда, у нее нет других друзей.

Эразма тревожило, как бы она не заговорила с ним вслух, когда будет среди учеников. Но Анну Коррино и так считали странной, ее негромкое бормотание только укрепило бы это мнение.

Молодая женщина прошла к смотровой площадке и взглянула оттуда на мангровые заросли, которые создавали непроницаемый щит вокруг школы.

– Когда ты так близко ко мне, Хирондо, я люблю тебя еще больше. Мы можем вместе вспоминать, планировать наше будущее.